Медленный яд ночи - Страница 3

* * *

Крадучку нельзя обнаружить ни глазом, ни каким бы то ни было из разработанных сканеров. Тем не менее безжалостное присутствие ее отрицать не получается. Внешнюю границу ее отмечают обломки кораблей, чьи капитаны сочли мрачные слухи вздором. Иногда попадаются и целые корабли без видимых повреждений, бесцельно дрейфующие в никуда. Иногда скопища обломков призрачно посверкивают в сиянии предупредительных бакенов, расставленных по периметру Крадучки с регулярными интервалами. Порой крадущийся через Крадучку корабль сталкивается с окоченевшим человеческим телом, которое невесть сколько времени крутилось тут в вакууме.

Чтобы выжить в переходе через Крадучку, корабль обязан двигаться медленно; путешествие отнимает почти шесть месяцев. В любой другой системе на него бы затратили считанные часы. К тому же надежно установлено, что любая попытка использовать в Крадучке коммуникационное оборудование ведет к ужасным результатам.

Куда меньше известно, что в Крадучке имеются определенные, единственно безопасные маршруты, не отмеченные и никак не зарегистрированные гаонцами для общего доступа. Блюдя единственную свою линию обороны, они старательно следили, чтобы знание о них существовало только в головах пилотов, получивших разрешение на полет. Стражу основали не только для того, чтобы шпионы не прокрались на корабли, и не только для соблюдения запрета на пользование коммуникационным оборудованием, но и с целью изолировать пилотов от внешнего мира.

* * *

Бар на второй палубе был узкий и маленький: по одну сторону несколько столов и стульев, по другую иллюминаторы. Двое путешественников — один в яркой мантии со складками, типичной для Преподобия, другая — с обнаженными грудями и в охряной юбке, сидели за одним столом, согнувшись над игровой доской, выуживали из ямок фишки и быстро расставляли их, перебрасываясь каждые несколько ходов краткими репликами. По другую сторону бара стоял Авт Эмнис, глядя в пустоту. Лицо его находилось в тени; Кельса это утешило и разочаровало одновременно.

У Авта были глаза Гхем Эхенд. Уверенность не была бы полней, выложи перед ним кто данные анализа двух генотипов. Бабушка Авта Эмниса, может, и не из семейства Эхенд, но тетя или кузина ее явно покинули Гаон, направляясь к Герентату.

Если бы Кельс и Эхенд сочетались браком, у них бы родились дети. Или дети от другого супруга, это неважно. Впервые за много лет он позволил себе задуматься, на кого они были бы похожи. Он не представлял себе Авта младенцем, но темноволосым сероглазым подростком... ожило воспоминание, как Кельс и его отец (в ту пору такой высокий и величественный!) идут рука об руку вниз к реке, посмотреть, как причаливают лодки.

Авт Эмнис повернул голову, отогнав тени. Он увидел Кельса и улыбнулся.

— О, снова вы.

— Я — всегда я, — сказал Кельс, отчего-то встревоженный словами молодого человека.

— Но вы не всегда на страже, — пояснил Авт, придвигаясь ближе к месту, где на другом конце ряда обзорных иллюминаторов стоял Кельс. — Все вы носите одинаковую одежду и маски, я никогда не уверен, кого встретил.

Он едва заметно улыбнулся и сделал извинительный жест.

— Я говорил с уважаемой Хис, коммерсантом, — сказал он, словно бы непринужденно продолжая прерванную беседу. — Она со мной наиболее вежлива. Она посоветовала мне оставить поиски моей бабушки, а вместо этого взять напрокат лодку и посетить прибрежные города Западного Аненга, где, по ее уверениям, я увижу пейзажи самой изысканной красоты во всем людском космосе. Это не считая даже отменного аррака и самых низких цен на искусственно выращенные жемчужины.

— А-а, — бросил Кельс чуть презрительно. — Она сама из Западного Аненга, и это объясняет ее предпочтения. Все это можно и близ Афат найти.

Авт сухо улыбнулся.

— Полагаю, она пыталась меня отговорить от мысли явиться к родичам моей бабушки и тем поставить последних в неловкое положение. А вы советуете мне посетить Афат?

— Определенно да.

Афат — самый прекрасный город Гаона, раскинулся в устье реки подобно изысканной маске.

— К югу от Афат есть лесной заповедник, который вам тоже может быть любопытно посетить. Хотя, — он нахмурился, подумав о багаже Авта, — вам понадобится приобрести определенное снаряжение, если соберетесь туда надолго.

— Я редко хожу в походы по мирам, с которыми не вполне знаком.

— Сомнение — мудрая политика. Я не советовал бы вам ходить в походы по Гаону в одиночестве.

— Почему, уважаемый? — спросил Авт.

— Вонды.

— Вонды?

— Они размерами от очень маленьких до... — Кельс сложил руки чашечкой, потом развел шире. — Вот таких. Укус самых обычных, маленьких, саднит несколько дней. Более крупные могут доставить человеку и более серьезные неприятности. Яд некоторых действительно пользуется спросом в определенных кругах. — Ему вспомнились вонда-бары в северных округах города, и он издал негромкий возглас омерзения. — Не советую. А опасаться вам надо чайной вонды.

— Она опасна?

— Она называется чайной вондой, потому что после ее укуса времени, оставшегося до смерти, как раз хватит, чтобы заварить чай и выпить чашку.

Авт поднял бровь.

— Не самый мудрый способ провести оставшиеся тебе несколько минут. Вы встречались с такой?

— Она меня укусила, — сказал Кельс. Ему было пятнадцать. Его дядя купил на афатском рынке корзину плодов и оставил на скамье для детей: узкой и длинной, идущей вдоль задней стены дома. Фрукты были спелые, крупные, темно-пурпурные, и Кельс, увидев их, без раздумий сунулся в корзину. Не успел он коснуться плодов, как почувствовал ледяной укол.